Презумпция честности

Презумпция честности
Фото: novved.ru

На вопросы «НВ» отвечает председатель Новгородского областного суда Инна Самылина

Что мы думаем о судах? Если думаем, то за общественное чаще всего выдается мнение частное, как правило, критическое. Допустим, известный отечественный правовед с трибуны «Открытой России» (в Лондоне открытой) заявляет: «Сейчас любой местный чиновник может заказать судье решение». Да ну?! Информационная война какая-то...

— Вообще-то, да, — соглашается Инна САМЫЛИНА. — Кто критикует нашу государственную власть, тот ругает и судебную. Это такой тренд. По возможности, я отслеживаю публикации в СМИ, в Интернете. Там 90% негатива, мне кажется. Есть такой сайт zasudili.ru, где утверждается, что судьи — на первом месте в стране по взяткам. Откуда такие данные? Кто исследовал? Об этом — ни слова. Написавшему всё ясно: раз судья — значит, берёт мзду.

— Инна Николаевна, если перейти от глобального к нашему местному, легко встретить недовольного правосудием. Из числа проигравших суд, естественно.
— Но это не местечковая проблема! Она связана с укоренившимися штампами. Человек рассуждает: ага, я проиграл, значит, судья — невежда или коррупционер! Мне, например, пожаловались на судью, потому что «когда говорил истец, она кивала головой, а когда говорил я — нет». Вы улыбаетесь, но я на полном серьезе прошу судей «сидеть машинами». Мимику, невольную эмоцию все оценят критически.

— Хотя можно и «сидя машиной» судить небеспристрастно. Это я теоретически.
— А практически у меня — еженедельный прием по вопросу о коррупции в судах. Но за все время несколько человек заявляли моим помощникам, что им обязательно нужно сообщить мне о фактах коррупции. А собственно на приеме говорили о несогласии с судебным решением.

— И хорошо: нечего больше сказать — значит, и коррупции нет!
— Я не могу этого утверждать. Я — не идеалист. И в своей жизни я встречала судей-коррупционеров. Но нельзя по отдельным представителям профессии судить обо всех. И мне бы хотелось услышать от общественности не домыслы, а реальные факты. Еще раз, теперь через вашу газету, хочу довести простую мысль: в случаях несогласия с судебным решением нужно идти только правовым путем. Есть судебные коллегии областного суда, президиум областного суда, Верховный суд РФ, наконец, куда можно обжаловать решение суда. А предлагать руководителю суда воздействовать на судью? Чем это отличается от пресловутого телефонного права? Это в чистом виде внепроцессуальное обращение, запрещенный прием. Независимый суд нужен обществу? Тогда осознавайте это и не пытайтесь действовать неправовыми способами.

— Года полтора назад «НВ» опубликовали ваше интервью на внепроцессуальную тему. А есть положительные изменения в общественном понимании независимости суда?
— Я тогда позицию обозначила более чем категорично. И мне кажется, посыл дошел.

— Это с вами, а с кем-нибудь из ваших коллег в районном суде?
— Если кто-то пытается найти подходы, мне сообщают об этом, выставляют информацию на сайте. Я не буду утверждать, что мы абсолютно независимы. Но судьи уже другие, а в обществе еще живут представления из прошлого. Отсечь так называемый административный ресурс — как раз не самое сложное. Но это еще не избавление от попыток повлиять на суд. Тут богатый арсенал — и шумные пиар-кампании, и заказные статьи, и провокации.

Все знают о презумпции невиновности, но есть еще и презумпция добросовестности. И суд при разбирательстве дела исходит из этого принципа. Но при рассмотрении дел нам нередко приходится сталкиваться с явной недобросовестностью, с некорректными или откровенно неприемлемыми методами. Недавний пример — процесс по делу, которое рассматривал суд присяжных. И в их присутствии адвокат заявляет, что показания получены под давлением, что на подсудимого воздействовали, что он себя оговорил. В законе записано, что юридическая оценка доказательств входит в компетенцию судьи. Но, нарушая процессуальные нормы, адвокат намеренно озвучивает эту версию перед присяжными заседателями.

— В этой связи возникает вопрос о 2018 годе, когда суды присяжных должны появиться и в районах.
— Это будет непросто. За короткий срок нужно создать условия. Далеко не в каждом здании суда сейчас можно найти помещение для присяжных, им нужна отдельная комната для совещаний. Но главное все-таки — не материальная сторона вопроса, а люди. Насколько беспристрастны будут присяжные заседатели, если в маленьком районе чуть ли не все друг друга знают? И хватит ли нам присяжных? Все-таки это должны быть люди с определенным жизненным опытом и ответственностью. Дела с участием присяжных заседателей рассматриваются несколько месяцев. И длительность связана не со сложностью дел, ведь это те же дела, которые рассматриваются другим составом суда тоже. В обычном суде за неделю могли бы уложиться. Но присяжные — люди занятые. Одному надо что-то срочно посадить на огороде, другой спешит куда-то уехать, а третий заболел.

— А запасные?
— Все к тому времени уже были задействованы. Не начинать же процесс заново! Мы же не можем несколько составов присяжных набирать. Труд присяжного оплачивается. Может, 500 рублей в день — не такие большие деньги, но в сумме государству это влетает в копеечку.

Вообще, при рассмотрении дел масса нестандартных ситуаций, созданных участниками процесса. Например, судья объявляет о замене защитника в связи с нарушением им закона. Тогда подсудимый в знак протеста заявляет, что вскрывает себе вены. Его адвокат снимает это на мобильный телефон. Вот картинка для присяжных заседателей — обвиняемого хотят лишить последнего шанса на справедливый приговор, поэтому он готов на все. В любом другом государстве из тех, на которые любят ссылаться наши правозащитники, такого адвоката в два счета лишили бы лицензии. Но не у нас. Адвокатская палата на наши определения реагирует через призму своего понимания выполнения функций участниками процесса. Судьи — за состязательность. Для полноценного правосудия нужны квалифицированные специалисты, которые чтут закон, знают его, разрешение спора видят в толковании правовых норм, тщательно изучают материалы дела. Помню, как один судья не выдержал и, обращаясь к сторонам — прокурору и адвокату, спросил: вы состязаться-то собираетесь?

— А есть еще тактика затягивания процесса.
— Да, по резонансным делам это в порядке вещей. Например, одно такое дело три года рассматривалось. Как рассматривалось... Сплошные переносы и откладывания! То у одного адвоката ДТП, то у другого ЧП. Потом кто-то заболел, кому-то залило квартиру. Какое-то жуткое «невезение». А подсудимых и участников процесса много. Все ждут друг друга, но в особенности — истечения срока давности.

Вы не представляете, сколько народу научилось играть в эту игру! Ко мне поступила жалоба на одного мирового судью и его аппарат от обвиняемого по ст. 115 УК РФ — причинение легкого вреда здоровью. Фабула обвинения касается событий июня прошлого года, летом 2017 года истечет срок давности. И вот уважаемый обвиняемый пишет, что страдает от грубого обращения суда: его настойчиво приглашают прибыть на заседание, не обращая внимания на то, что он болен и не способен это сделать целый год. Несмотря на то, что и врачи уже представили суду документ, что участвовать в судебных заседаниях он может.

— Не пора ли, как говорится, что-то поправить в консерватории?
— Совершенно необходимы нормы, чтобы можно было жестче реагировать, когда правосудию ставят палки в колеса. Конечно, мы будем говорить об этом на съезде.

— Какие еще актуальные проблемы хотелось бы поднять?
— Мы подготовили предложения для Верховного суда РФ по концепции уголовной политики. Она нестабильна: то у нас криминализация, то декриминализация; то вносим новую норму в УПК, то исключаем. На мой взгляд, уголовная политика должна стать социальнее. Не может быть главной целью во что бы то ни стало наказать. У преступности, взять, к примеру, мелкое воровство, очевидные социальные корни. И эти проблемы лишь усугубляются, когда человек отбыл наказание. Кто даст работу? Кто адаптирует? Эти вопросы надо ставить перед государством.

— Бытует мнение, что у нас репрессивное правосудие. Вы согласны?
— Отчасти это миф, но в чем-то — правда. Как раз в этом году по инициативе председателя Верховного суда РФ целый ряд составов был изъят из уголовного закона. К примеру, те же побои относятся теперь к административным правонарушениям.

— Что вы думаете о большой декриминализации в нашей области, понимаемой как очищение?
— Вы имеете в виду «новгородское Чикаго»? Я думаю, что борьба с криминалом носила точечный характер. Все, что поступило в суд, мы рассмотрели. Но почти во всех рассмотренных делах были постановления о выделении уголовных дел, материалы для расследования новых дел, которые в суд так и не дошли. Вообще, с анализом этой проблемы явный пробел. Есть идея написать об этом.

— Когда можно будет почитать?
— Сроки не назову. Нет такой возможности: сесть и написать книгу, много работы. Причем у председателя суда еще и масса хозяйственных вопросов. Я — председатель президиума областного суда. Это, попросту говоря, исправление ошибок. Они есть, они разные. Сейчас много спорят: нужно ли наказывать судью за отмены, изменения приговоров, решений, определений, постановлений. Скажем, пришлось отменить несколько приговоров из-за того, что судьи неправильно указывали статью УК, по которой постановлен приговор.

— Описка?
— Можно так назвать, но последствия слишком серьезные: отмена приговора, новое рассмотрение. И все это будет оплачено из кармана налогоплательщика. Какая уж тут описка... Но не всякая отмена может быть оценена как ошибка суда первой инстанции. Судья, мотивируя решение, не всегда может опереться на четко прописанную норму закона, применяет толкование, мотивирует свою позицию. В нашей профессии — это одновременно самое интересное, творческое, но и самое сложное. Я говорю нашим судьям: не бойтесь обжалований, пусть вас проверят. Опыт ведь нарабатывается, и наша профессия — не исключение.

— Часто случаются отмены?
— Это как считать. Если от числа рассмотренных дел, качество по области — около 98%. Если от числа обжалованных — может быть, и 70, и 80%. Судья, например, может рассмотреть в месяц 60 дел, обжаловано 15. Из них, например, три приговора изменили, отменили. В то же время есть судьи, чьи решения не оспаривались десятилетиями.

— Вы только что говорили о некоторой либерализации законодательства. Но ведь существует и общественный запрос противоположного свойства. Во время недавних предвыборных теледебатов некоторые кандидаты ратовали за смертную казнь коррупционерам...
— Тема стара как мир. На площади — смертная казнь, а вор шарит по карманам зевак. И не боится же! Я в судебной системе — с 1989 года и выносила смертный приговор. Осужденный этого заслуживал по законам того времени. Но я никому не пожелаю оказаться в положении обрекающего на смерть. И ведь все мы хотим жить в гуманном государстве. Точно так же, как все — за независимый суд. Возвращаюсь к вопросу, с которого мы начали этот разговор. Давайте не лицемерить, когда на словах — за независимый суд, а на деле — от воздействия на судей, рассматривающих конкретное дело, до воспрепятствования правосудию. Все есть в обществе: и двойные стандарты, и правовой нигилизм.

Я как-то прочитала в одной книжке про судью что-то вроде психологического портрета. Там был примерно такой монолог советского судьи: «Я пришла на работу, настроение ужасное, голова идет кругом от всяких забот, и я решила сегодня не рассматривать никаких дел». Представьте нынешнего районного судью, у которого назначено несколько дел. И он вдруг скажет: нет, не буду сегодня их рассматривать. А в коридоре полно народу.

Так что независимо от состояния здоровья, а большинство судей переносят болезни на ногах, забывая о личных, семейных делах, беспрерывно находясь в стрессовых ситуациях, рассматривают сотни и тысячи дел, переключаются с уголовного законодательства на административное, с трудового — на семейное. И так изо дня в день. Посмотрите на окна Новгородского райсуда — там до ночи свет горит...

 
По теме
Следователем СО по городу Великий Новгород СУ СКР по Новгородской области завершено расследование уголовного дела в отношении бывшего директора одного из детских садов Великого Новгорода.
В результате проведения оперативно-розыскных мероприятий сотрудники подразделения по контролю за оборотом наркотиков межмуниципального отдела МВД России «Боровичский» Новгородской области задержали 42-летнего неоднократн
Вступил в силу обвинительный приговор в отношении жителя Тверской области за ДТП в состоянии опьянения, вследствие которого погибла девушка.
Как сообщалось ранее, в ноябре 2024 года государственным обвинителем прокуратуры Чудовского района поддержано государственное обвинение по уголовному делу в отношении 29-летнего жителя Тверской области Сергея Зайцева.
Очень часто весенний лед становится причиной гибели людей. Как правило, среди погибших чаще всего оказываются дети и рыбаки.
Окуловский районный суд с участием представителя прокуратуры Окуловского района вынес обвинительный приговор по уголовному делу в отношении 40-летнего жителя г. Окуловка Асифа Алили.
Новгородский районный суд с участием представителя прокуратуры Великого Новгорода вынес обвинительный приговор по уголовному делу в отношении двоих жителей Чудовского района Владимира Староверова и Алексея Заянчковского
На третий и четвертый квартал 2024 года в Новгородской области запланировано пилотирование проектов, направленных на оптимизацию процессов оказания первой медицинской помощи,
Минцифры Новгородской области
Стартует Всероссийская акция «Семейные традиции» - Новгородское областное телевидение С 29 марта по 14 апреля 2024 г. в рамках межведомственного культурно-образовательного проекта «Культура для школьников» пройдет Всероссийская акция «Семейные традиции»,
Новгородское областное телевидение